Осеннее солнце светило очень по-летнему в высоком синем небе, от предыдущего холодного и дождливого дня не осталось и следа: автобус привез нас в Музей народной архитектуры и быта в деревне Озерцо. Здесь собраны деревянные постройки прошлого со всей Беларуси — избы, церковь, школа, амбары, мельница, колодцы. И хотя в этом музее под открытым небом никто не живет, не оставляет ощущение, что все здесь пронизано жизнью. Вот амбар под камышовой крышей - смышленые селяне крыли ее не соломой, которая со временем гниет, - в котором собраны различные сельскохозяйственные приспособления для обработки зерна. К зиме его доверху наполняли житом, а другой такой же — гречкой или овсом. Весь урожай деревенские жители хранили в одном месте. Также они могли меняться продуктами, например, овес на гречку, магазинов ведь не было. В амбаре обязательно держали котов — несложно догадаться, зачем!
Какими интересными оказались уроки в деревенской школе! На стене висит расписание уроков на день: «1. Разлагали 10 камушков на пары, тройки, четверки и пятерки. 2. Механическое чтение статьи «Курица». 3. Писали элементы букв. 4. Учились составлять расписки в получении денег. 5. Беседа о домашней лошади. 6. Изучение молитвы «Отче наш». А над столом учительницы в рамках вывешены ее дипломы и благодарности — совсем как в наши дни. Профессия учителя считалась очень почетной и высокооплачиваемой. Недаром многие мальчики и девочки мечтали выучиться и самим пойти в учителя. Кроме того, если мальчик учился хорошо, его имя заносилось в особый список — который также висит в рамке на стене, - после чего ребенок считался способным к наукам и его не забирали в армию, где служили в те времена очень долго.
Первые и последние дни своего существования белорусский крестьянин проводил в церкви: новорожденных младенцев крестили, молодых венчали, умерших стариков отпевали в униатской церкви. Религии перемешались в этой постройке с высоким деревянным куполом, православным иконостасом и католическими скамейками внутри. Но все жили мирно, отмечали общие праздники, и каждый верил, во что хотел.
Когда люди были еще язычниками и ни кладбищ, ни церквей не было, покойников хоронили под порогом. Это место считалось священным, поэтому порог надо было переступать, а не наступать на него. И обязательно поклониться, потому и дверной косяк делали низким. Вообще люди берегли традиции и помнили о суевериях: перед свадьбой жених должен был сделать иконостас для своей будущей избы сам, чтобы семья была счастливой. А сосватанная девушка готовила себе приданое в особой комнате — каморе, - где и жила до замужества, больше не принимая участия в увеселениях молодежи. Когда в семье рождался ребенок, отец своими руками делал для него люльку и вешал над ней погремушку из бычьего пузыря, наполненного горохом. В левый угол у печи мужчины не могли даже взглянуть, поскольку там стояла кадка с квашней, на которую мужчинам смотреть запрещалось, чтобы не потерять здоровье. А чтобы приманить удачу и исполнить желание, нужно было перелезть через особое место в заборе!
Когда мы ходили по белорусским хатам, было чувство, что хозяин только что куда-то вышел. На столе накрыт ужин, в люльке откинуто покрывальце, как будто ребенка только что вынесли, а работу на ткацком станке только-только оставили. В домах победнее семьи спали на палатях, причем не вдоль, а поперек. У более зажиточных были настоящие кровати с перинами. И у каждого в доме — большая беленая печь с огромным устьем: там хозяева и мылись, и парились, если болели. Бань в белорусских деревнях, как и магазинов, в те времена тоже не было.
Среди этих приветливых изб в обрамлении позолоченных осенью берез мы почувствовали себя крестьянскими детьми, забавляясь, как когда-то в счастливые дни детства забавлялись они, играя с плетеными кольцами, с хороводами, салками. Не хотелось уезжать, хотелось побыть в здесь еще, среди этой красоты и покоя.
В деревне, где мы были в предыдущий день, тоже было красиво и очень тихо. Те же золотистые березы и просторы, куда ни бросить взгляд. Так же раскрытые настежь калитки у каждого двора — символ гостеприимства белорусского народа. Но вместо домов - только печные трубы, на которых скорбные таблички с именами погибших здесь членов семьи, половина из которых — дети. И на каждой трубе — колокол, который ежеминутно бьет набат по замученным жертвам. Кто слышал этот печальный перезвон однажды, вряд ли его забудет. Жизнь в деревне Хатынь закончилась 22 марта 1943 года, когда озверевшие фашисты согнали всех жителей в амбар, заперли и подожгли. Они спалили всю деревню, как и другие 628 деревень по всей Беларуси. Сколько таких солнечных деревень, как Озерцо, было уничтожено во время войны, сколько невинных людей, детей погибло...
У памятника «Непокоренному человеку» мы возложили корзину с цветами от «Юных дипломатов». И хотя в Хатыни находиться было очень тяжело, ездить в такие места тоже нужно. Здесь хранится историческая память о других временах - страшных, трагических днях белорусского народа, которые никогда не должны повториться.
Алиса Кокорева,
Школа 1468 6И